Читать интересную книгу И больше никого… Новая фантастическая повесть - Генри Барс

Так почему же в реальной жизни и судьбе среднего обывателя из Европы, Америки, да и из России тоже и в его мечтательных грёзах об оных сложилась такая явная нестыковка, каковы могут быть причины? Генри по свойственной российской интеллигенции привычке размышлять и составлять мнение на несвязанные с трудовой деятельностью темы не раз задумывался над этим непростым вопросом и, конечно же, составил своё «экспертное» мнение. Он с недавних пор почти всерьёз считал, что человечество, возможно, ошиблось с выбором пути своего развития. Он очень любил одну присказку: «Если ты на своем рабочем месте не можешь сидеть в трусах и пить пиво, значит, где-то в своей жизни ты свернул не туда!..» Вот так и человечество где-то в своей истории сделало неверный шаг, а может быть и не один, сбивший нас с верного пути, скорее всего уже безвозвратно. Ведь, честно говоря, мы даже к звёздам перестали стремиться. Вершина человеческой мысли – информационные технологии и компьютеры, и те используются в большинстве своем лишь для игр и развлечений. Либо для создания новых игр и развлечений. Конечно же, размышляя подобным образом, Генри прекрасно осознавал и всю наивность своих логических построений, и их практическую бессмысленность, в разговорах с женой, друзьями, да и с самим собой называл их демагогией и почему-то выдержкой из теории заговора. Но такими короткими зимними вечерами, когда порой хочется не просто передохнуть в перерыве между однообразно-напряжёнными рабочими буднями, а так договориться со своей судьбой, так выстроить свои отношения с удачей, чтобы вообще больше никогда не заниматься унижающей человеческое достоинство добычей ежедневного куска хлеба, бывает весьма приятно выдать домочадцам длинную наукообразную сентенцию о тупиковом пути развития несчастного человечества, обрекающего себя если не на скорую гибель, то хотя бы на унылое угасание в виртуальной реальности либо просто с новейшими гаджетами в слабых ручёнках. И тут же скромно-стыдливо обозвать свои мысли демагогией, понимая в глубине души, что возможно ты просто занимаешься поиском оправданий своей неспособности заработать кусок богатства достаточного для безбедного существования твоих близких размера.

А может быть, люди просто не ценят то, что имеют? Ведут себя как зажравшиеся свиньи, возомнившие о себе неизвестно что? Ведь выдерни за ушко среднего обитателя мегаполиса двадцать первого века из привычной среды обитания и помести его пусть даже в Лондон или Нью-Йорк века девятнадцатого или не дай бог восемнадцатого, тут и придёт к нему осознание всех благ цивилизации, которых этого обывателя лишили. Ведь не будет у нашего бедняги ни нормального отопления холодными ночами, ни медицины с эффективными антибиотиками, антисептиками и анестетиками, не будет телевидения и радио, не говоря уж об Интернете. Придётся забыть об общественном транспорте и добираться в требуемую точку пешком или, чем чёрт ни шутит, вообще верхом, тратя на это уйму времени. А о правах человека, тем более женщин, в мире вообще никто не слышал, не говоря уж о правах всяческих «меньшинств». И вот сидит это несчастное дитя двадцать первого века у своего лондонского окошка, пригорюнившись смотрит на Биг Бен и понимает, что у него заболел зуб. Ну всё, хватит о грустном, вернём уже беднягу домой, может быть теперь поменьше будет ныть и ворчать. Но это, как говорится, не точно.

Да, может быть человечество и обнаглело в своей сытости, однако на своем собственном примере Генри смел утверждать, что лично он по-свински себя не вёл, и вполне осознавал ценность ежедневного куска хлеба с маслом, а то и с икрой, и возможность ночевать в тёплой постели. Тем не менее, его неудовлетворённость своей жизнью всё равно достигла размеров, при которых в опасности оказалось физическое и психическое здоровье.

А если вот эта склонность к пустым размышлениям, к бессмысленному, по сути, анализу всего и вся, являющаяся видимо неотъемлемым атрибутом человека разумного, и есть главная причина его неудовлетворённости и тоски? Допустим, проанализировав происходящее вокруг и свои мысли и ощущения по этому поводу, средний европейский или американский обыватель осознает пагубность созданного и почему-то общепринятого в настоящее время мироустройства, растрачивания своей единственной жизни на бесконечное зарабатывание денег… Дальше то что из этого понимания выйдет? Изменится хотя бы минимально жизнь этого винтика системы? Скорее всего, нет. Вздохнёт он тяжко и горестно, пожалеет сам себя в сотый раз, и снова включится в неостановимое движение безжалостного механизма по производству денежной массы. Если так, то люди, к сожалению, просто обречены на вечную тоску по несбыточному, возможно это и есть их основная функция во вселенной, бремя разумных существ.

Хотя, казалось бы, что мешает человеку вот прямо сейчас встать, выйти под зимнее солнышко, вдохнуть морозный воздух, обжигающий лёгкие? «Ага, и новый вирус подцепить!..», – услужливо и ехидно подсказал внутренний голос. Но, сейчас-то понятно, в свете утренних новостей страшновато, вирус действительно, а раньше-то что не давало бросить к чёртовой бабушке бессмысленную работу, ипотечную квартиру отдать банку, на радость его или горе? Уехать в деревню или вообще к морю, ограничить свои раздутые потребности, заняться простым физическим трудом, который единственно благороден и не унижает человеческого достоинства? Вроде бы ничего не мешает, наоборот, даже гипотетические размышления о возможности подобного развития событий улучшают настроение. Но видимо чувство самосохранения – этот политкорректный псевдоним трусости – всё же останавливает большинство людей от резких телодвижений, и современный уклад жизни остается незыблемым.

Генри очнулся от размышлений, взял трубку и набрал номер родителей жены. Тёща ответила почти сразу, будто ждала звонка. После обычных приветствий сообщила, что с женой и сыном всё хорошо, они ещё спят.

– Зашла утром к ним в спальню, поцеловала потихоньку, чтобы не разбудить – температуры нет, слава богу! У нас с отцом тоже всё нормально, сегодня на улицу пойдем снеговиков лепить – погода тёплая с утра, снег должен быть липким.

– Ну, хорошо, смотрите, берегите себя! – сказал Генри. Тёща тоже пожелала ему всего хорошего и повесила трубку.

Он сел за компьютер и немного почитал новости, публикуемые на солидных информационных порталах. Ничего особо катастрофичного в России пока не наблюдалось. «Если верить новостным агрегаторам, в Москве вообще всё в порядке. А на сегодня ведь корпоратив запланирован, если ещё не отменили, сходить, что ли?» – эта пришедшая в голову мысль показалась донельзя озорной. Он посмаковал её ещё немного и вдруг решил сделать зарядку. А потом поесть, чтобы не выглядеть на празднике голодным дикарём, а после еды погладить рубашку с брюками. Выполняя довольно замысловатые, но знакомые с детства упражнения, Генри ощущал неподдельную благодарность всего организма. Кровь бежала быстрее, мышцы, казалось, восстанавливали тонус и эластичность, настроение неуклонно шло в горку. Закончив зарядку упражнениями на растяжку, он принял душ и растёрся своим любимым махровым полотенцем. Жизнь определённо налаживалась. «Главное, чтобы не от слова «лажа», – мысленно усмехнулся он.

Что ж, теперь и поесть можно было с чистой совестью. А какая в наш информационный век время еда без телевизора? Современные люди неплохо закалены в плане совмещения поглощения и переваривания пищи с получением различной информации, не всегда приятной, а часто пугающей либо даже мерзкой – на аппетит это никак не влияет. Наоборот, многие считают, что еда без книги, газеты или телевизора – это деньги, спущенные непосредственно в унитаз.

На одном из многочисленных каналов с бесконечными новостными сюжетами рассказывали об остановке реакторов на атомных станциях во Франции и в Японии в связи с поголовным заболеванием персонала. В Париже и Токио собирались серьёзно ограничить подачу электричества, оставив на круглосуточном обслуживании только жизненно важные социальные объекты. На автобане в Германии между Гамбургом и Килем столкнулись сотни автомобилей. Причина – смерть прямо во время рейса, водителя туристического автобуса. «Неужели водителя настиг новый грипп?» – вопрошал корреспондент, озабоченно глядя с экрана.

Генри отодвинул от дивана столик с пустыми тарелками, откинулся на подушку и задремал, не выключая телевизор – сказалась почти бессонная ночь и ранний подъем. На этот раз боги сновидений сжалились над ним и не мучили его усталую душу ни кошмарами, ни видениями прекрасного.

Он очнулся, словно от толчка, и, приоткрыв один глаз, пытался понять, что же его разбудило. Вот оно! Через полураскрытую форточку доносился звук церковного колокола. В сотне метров от двора его дома располагалась небольшая церквушка, но Генри не помнил, чтобы её колокол когда-либо так надрывался. Обычно ударит тихо и скромно один раз, кому надо – услышат. А сейчас, ну прямо набат какой-то. «И по ком звонит этот колокол? – вздохнул Генри, одновременно усмехаясь пафосности своей мысли. – Уж не по человечеству ли?» Колокольный звон не прекращался, наоборот, к нему стали добавляться автомобильные гудки – с каждой секундой всё чаще и громче. Генри подошёл к окну и закрыл форточку. Его мысли сменили направление – показалось уже не в первый раз за сегодня, что предстоящее корпоративное застолье будет выглядеть, по меньшей мере, неуместным, словно пир во время чумы. Хотя с другой стороны, кому какое дело! Не слишком ли мы много внимания уделяем стереотипам, и остался ли в них хотя бы минимальный смысл, в особенности, учитывая вновь сложившиеся обстоятельства? Ведь если всё происходящее – это начало конца, то каждый имеет полное право прожить последние дни в свое удовольствие и по своему усмотрению. Сколько фильмов он смотрел о последних днях человечества перед концом света – не пересчитать. В которых люди узнавали о неминуемой гибели планеты и пытались провести оставшиеся дни так, как надо было, если вдуматься, жить всю свою жизнь. Ведь человеческая жизнь обрывается внезапно, и любой может в данный момент проживать свои последние дни, не зная об этом. А об этом не надо забывать, наоборот, следует всегда иметь в виду, что может быть, ты видишь любимого человека в последний раз, и вести себя, и поступать соответственно, чтобы не было потом мучительно больно, пусть даже и на том свете. «А в чем, собственно, отличие для конкретного человека его гибели от гибели всего человечества вместе с ним? Да только в длине очереди в ад!» – с проявляющимся порой в его характере беспредельным цинизмом подумал Генри.